Сахалинская кабарга

Сахалинская кабарга Moschus moschiferus sachalinensis Flerov, 1928; Отряд Парнокопытные – Artiodactyla; Семейство Кабарговые – Moschidae;

Категория и статус. 1 – находящийся под угрозой исчезновения подвид (в Красной книге Российской Федерации 2001 г. – 1, находящийся под угрозой исчезновения островной подвид); И – исчезающий (в России по шкале МСОП – EN A1ac; B1ab(ii,v); в Красном списке МСОП – VU A2d+3d+4d (для вида в целом)); II приоритет природоохранных мер. Эндемик о. Сахалин.

Распространение. Центральный и Южный Сахалин, в горах Даги и на п-ове Шмидта отсутствует. В 1980-е гг. в центральной части Сахалина заселяла локальные горно-таёжные участки леса по склонам Камышового хребта и Восточно-Сахалинских гор. Тымь-Поронайской низменностью популяция разделена на две субпопуляции – восточную и западную. Северная граница восточной субпопуляции в середине XX в. доходила до Ногликского района, южная граница в конце XX в. проходила по линии «озеро Дмитриевское – озеро Долгое»; из-за отсутствия достоверных сведений очертить современную границу не представляется возможным. Западная субпопуляция сосредоточена в Центральном Сахалине, где обитает в Александровск-Сахалинском, Смирныховском, Углегорском и Макаровском районах. Северная граница западной субпопуляции не доходит до 51° с.ш., ниже 48-й параллели по Камышовому хребту не отмечена. Можно выделить шесть изолированных группировок – на восточном макросклоне Южно-Камышового хребта, на хребтах Шренка, Мицульском и Бамбуковом, на отрогах Западно-Сахалинских гор, на склонах отрогов Сусунайского хребта и на восточном склоне Тонино-Анивского хребта. С 1998 г. следы жизнедеятельности (экскременты) кабарги, в основном особей-мигрантов, периодически регистрируют на южном и восточном склонах горы Вагис, но надёжные доказательства постоянного наличия здесь северной группировки отсутствуют. Не подтверждено обитание здесь кабарги и полевыми обследованиями 1981, 2003, 2005 гг., а также результатами ЗМУ. После масштабных лесных пожаров 1949, 1950, 1954, 1989 и 1998 гг. ранее заселённые территории ежегодно сокращаются, распадаются на мелкие по численности изолированные поселения животных. С 1989 г. фрагментация группировок усилилась. Особенно быстрое дробление и сокращение площадей отмечено в западной субпопуляции, а также на Тонино-Анивском и Сусунайском хребтах. За последние 30 лет площадь заселенной части ареала сократилась с 3–4 тыс. до 1 тыс. км2 (Flerov, 1928; Приходько, 1983, 2010; Wemmer, 1998)

Места обитания и особенности экологии. Заселяет средний пояс горной тайги, где обитает в приспевающих, спелых и перестойных темнохвойных лесах, сформированных преимущественно пихтой сахалинской и елью аянской. Стации включают густой пихтовый подрост; обязательно наличие скал-«отстоев». Наиболее излюбленные места обитания расположены на склонах отрогов хребтов, тянущихся вдоль рек и ручьев. Явное предпочтение животные отдают крутым склонам с наличием ветровалов или с обилием кустарников, например чубушника в басс. р. Анна. Летом чаще держатся на северных и восточных их экспозициях, зимой – по облесённым гребням отрогов хребтов. Практически во всех группировках чаще регистрируют одиночных особей, редко – семейные группы. Из-за низкой численности у взрослых самцов территориальные формы поведения не проявляются, границы участков не маркируются, что подтверждается отсу тствием пахучих меток с секретом хвостовой железы на обследованных территориях четырёх группировок. У одиночек отмечено миграционное поведение в поисках корма, партнёра и территорий, пригодных для обитания. Пространственное распределение по горно-таёжной территории определяется характером размещения, обилием и доступностью лишайников как основного корма этих копытных во все сезоны года, а также наличием скал-«отстоев» и другими требованиями к местам обитания. В пихтово-еловых лесах острова общие запасы эпифитных лишайников в сохранившихся местообитаниях составляют лишь 5–9 кг на 1 га. При су точной норме потребления 150–370 г общая потребность в лишайниковом корме в зимний период составляет 6–22 кг сухого вещества на одно животное. Дефицит лишайникового корма отмечен на всех занимаемых группировками территориях (Приходько, 2010).

Лимитирующие факторы. Стенотопность и узкая специализация в питании делают сахалинскую кабаргу уязвимой к действию экологических и особенно антропогенных факторов. В условиях неравномерно распределённого и нерегулярно возобновляемого трофического ресурса усиливается мозаичность островного ареала, сокращаются площади очагов обитания, снижается жизнестойкость животных, что повышает уязвимость к хищникам – лисице и соболю. Потери от хищничества достигают ежегодно 10% численности группировок. Прирост группировок сдерживается высоким уровнем смертности телят в критически трудный для животных зимний период. Сахалинской кабарге свойствен также низкий процент самок, принимающих участие в размножении, и преобладание их над самцами при соотношении полов 3:1 соответственно. Среднегодовые объёмы добычи охотниками и браконьерами ранее достигали 30 особей, при этом 10–15 особей попадало в капканы непреднамеренно при соболином промысле. С 1990 по 1994 г. незаконно добыто около 600– 650 особей, т.е. ежегодно изымалось более 100 особей кабарги (экспертная оценка автора). Продолжается сокращение пригодных мест обитания из-за периодических лесных пожаров, под влиянием вырубок пихтовых лесов и интенсификации промышленного освоения острова. Ежегодная у трата местообитаний кабарги от рубок леса и пожаров в совокупности составляет 5%. Источником угрозы для животных и их мест обитания являются добыча полезных ископаемых, особенно газа и нефти, а также эксплуатация магистрального газопровода. Проектом «Сахалин-2» предусмотрены выбросы в атмосферу поллютантов в объёмах до 320 тыс. тонн в год, относящихся к 3 и 4 классам опасности и являющихся основной причиной исчезновения лишайников на острове. Построенный завод по сжижению природного газа в пос. Пригородное является основным источником вредных выбросов и представляет реальную угрозу для существования первых четырёх из указанных выше группировок (Приходько, 2010).